Форум о Ницше

Здесь сижу я и жду; все старые, разбитые скрижали
вокруг меня, а также новые, наполовину исписанные. Когда же
настанет мой час?
час моего нисхождения, захождения: ибо еще один раз
хочу я пойти к людям.
Его жду я теперь...........
..... Когда я пришел к людям, я нашел их застывшими в старом
самомнении: всем им мнилось, что они давно уже знают, что для
человека добро и что для него зло.
Старой утомительной вещью мнилась им всякая речь о
добродетели, и, кто хотел спокойно спать, тот перед отходом ко
сну говорил еще о "добре" и "зле".
Эту сонливость встряхнул я, когда стал учить: никто не
знает еще, что добро и что зло, -- если сам он не есть
созидающий!
- Но созидающий - это тот, кто создает цель для человека
и дает земле ее смысл и ее будущее: он впервые создает
добро и зло для всех вещей.
И я велел им опрокинуть старые кафедры и все, на чем
только восседало это старое самомнение; я велел им смеяться над
их великими учителями добродетели, над их святыми и поэтами,
над их избавителями мира.
Над их мрачными мудрецами велел я смеяться им и над теми,
кто когда-либо, как черное пугало, предостерегая, сидел на
дереве жизни.
На краю их большой улицы гробниц сидел я вместе с падалью
и ястребами - и я смеялся над всем прошлым их и гнилым,
развалившимся блеском его.
Поистине, подобно проповедникам покаяния и безумцам, изрек
я свой гнев на все их великое и малое - что все лучшее их так
ничтожно, что все худшее их так ничтожно! - так смеялся я.
Мое стремление к мудрости так кричало и смеялось во мне,
поистине, она рождена на горах, моя дикая мудрость! -- моя
великая, шумящая крыльями тоска.
И часто уносило оно меня вдаль, в высоту, среди смеха;
тогда летел я, содрогаясь, как стрела, чрез опьяненный солнцем
восторг:
- туда, в далекое будущее, которого не видала еще ни одна
мечта, на юг более жаркий, чем когда-либо мечтали художники:
туда, где боги, танцуя, стыдятся всяких одежд, --
Туда, где всякое становление мнилось мне божественной
пляской и шалостью, а мир -- выпущенным на свободу,
невзнузданным, убегающим обратно к самому себе, --
Где всякое время мнилось мне блаженной насмешкой над
мгновениями, где необходимостью была сама свобода, блаженно
игравшая с жалом свободы.
..............
Там же поднял я на дороге слово "сверхчеловек" и что
человек есть нечто, что должно преодолеть,
что человек есть мост, а не цель; что он радуется
своему полдню и вечеру как пути, ведущему к новым утренним
зорям..............
...... Поистине, я дал им увидеть даже новые звезды и новые ночи;
и над тучами и днем и ночью раскинул я смех, как пестрый шатер.
Я научил их всем моим думам и всем чаяниям
моим: собрать воедино и вместе нести все, что есть в
человеке отрывочного, загадочного и ужасно случайного, --
как поэт, отгадчик и избавитель от случая, я научил их
быть созидателями будущего и все, что было, -- спасти,
созидая.
Спасти прошлое в человеке и преобразовать все, что "было",
пока воля не скажет: "Но так хотела я! Так захочу я". -
Это назвал я им избавлением, одно лишь это учил я их
называть избавлением.
Теперь я жду своего избавления, -- чтобы пойти к
ним в последний раз.
Ибо еще один раз пойду я к людям: среди них
хочу я умереть, и, умирая, хочу я дать им свой богатейший дар!
У солнца научился я этому, когда закатывается оно,
богатейшее светило: золото сыплет оно в море из неистощимых
сокровищниц своих,
так что даже беднейший рыбак гребет золотым
веслом! Ибо это видел я однажды, и, пока я смотрел, слезы, не
переставая, текли из моих глаз. --
Подобно солнцу хочет закатиться и Заратустра: теперь сидит
он здесь и ждет; вокруг него старые, разбитые скрижали, а также
новые, - наполовину исписанные.

ФОРУМ О НИЦШЕ